Лилия Муравьева | Дети Москвы
Вот и завершился Третий «Большой фестиваль мультфильмов». За 12 дней любители русской и зарубежной анимации смогли посмотреть огромное количество лучших, специально отобранных жюри мультфильмов. Без сомнения, довольны остались все. Атмосфера творчества и любви к анимации царила в каждом кинозале Москвы, где шли показы БФМ. Своеобразным финалом Фестиваля мультфильмов стала встреча зрителей с классиком отечественной мультипликации – режиссером Юрием Норштейном. Мастер-класс признанного гения анимации состоялся 8 ноября, в последний день работы БФМ, в культурном центре «Актовый зал». Встрече с известным художником-мультипликатором были рады все. Малыши пришли в восторг от главного героя фильма автора «Шинель». «Мама, смотри, какой смешной!», - раздавалось в зале, когда на экране появился крошечный старичок Акакий Акакиевич. Молодежь, в свою очередь, больше интересовалась спецификой работы режиссера, особенностями поэтапной съемки работ. В такой творческой обстановке в течение двух часов и проходил диалог режиссера со своим зрителем.
Спасибо фестивалю
«Спасибо устроителям фестиваля, что пригласили на эту встречу! - начал свой мастер-класс Юрий Норштейн. - Когда речь заходит о фильмах, думаешь о том, что ты можешь сказать нового. Сегодня программа необычная. Я так думаю, что фильмы «Сказка сказок» и «Ежик в тумане» все видели. Поэтому мы решили показать более редкие фильмы».
И программа действительно включала в себя менее известные публике работы режиссера. Так, были показаны: - «Двадцать пятое – первый день» (1968 г.). Фильм, посвященный Октябрьской революции и созданный на основе искусства 20-х годов – русского авангарда. - Рекламные ролики для компании «Русский сахар» (1994г.). Четыре ролика по 30 секунд, для каждого из которых разрабатывались свои изображения и персонажи. - Заставка для программы «Спокойной ночи, малыши», сначала одобренная, а позже снятая с показа на Первом канале. - Коротенький фильм о шарлатане и весельчаке Тикусае, снятый по сюжету одного из стихотворений японского цикла Басё («сцепленные строфы»). - И, конечно же, готовый фрагмент из еще не законченной знаменитой «Шинели».
«Я не имею высшего образования и образовывал себя сам, - признался режиссер. - Поэтому я самостоятельно занимался изобразительным искусством. Я его изучал, я в нем нуждался, и это было самое важное. В поле моих интересов входила вся мировая живопись, все мировое искусство. Когда просматриваешь мгновенным взором изобразительное искусство, то предстает картина удивительная и ошеломляющая». Так подготавливал режиссер своего зрителя к просмотру ранее не показываемых работ.
Секретов в искусстве нет!
Юрий Норштейн – автор двухтомника “Снег на траве”. В этой книге режиссер поведал своим читателям об искусстве мультипликации, о связи ее с общей культурой в историческом контексте. Некоторые важные моменты и наблюдения данного произведения он озвучил и на своем мастер-классе.
«Секретов в искусстве нет! И если человек говорит: «У меня творческий секрет», то это полная ерунда, так как секрет это все равно ты сам. И как бы ты не хотел, ты все равно не можешь открыть себя при всем желании. Но можно открыть путь и осознать его - это очень важно. Искусство само по себе совершенно в другой сфере. Эта тайна и есть то, почему и ради чего художник работает», - сказал автор.
Говорил Юрий Норштейн и о «творческом давлении», о том ограничивающем пространстве, в котором и рождаются настоящие шедевры. «Ты вообще не можешь работать, не испытывая давления. Если такого не происходит, то ты не можешь приобрести необходимые для искусства ограничения. Подлинная свобода может быть только при них. Все остальное – это воля или жажда делать все, что я хочу. Так не бывает ни в одной области, тем более в искусстве. Творец свободен в своих мыслях, но он все равно находится в ограниченном пространстве. Например, искусство иконописи все построено именно на этом. Не будь ограничений, мы сейчас не имели бы таких шедевров», - заявил режиссер.
Нужно заметить, что некоторые анимационные работы Юрия Норштейна, имели печальную историю. Например, сложная судьба была уготована режиссированной им заставке для детской программы «Спокойной ночи, малыши». О сложнейшей проделанной работе и сотрудничестве с Первым каналом Ю. Норштейн рассказал следующее: «Мы затратили на эту заставку большое количество энергии, и она действительно нам очень дорого стоила. При этом мы не получили на Первом канале даже авторских прав на свою работу. В результате заставка шла какое-то время, а потом ее сняли с показа. Как объяснили авторам, на телевидение стали приходить письма снять эту заставку, так как «она очень страшная». Потом события развивались драматически: заставку передали на Пятый канал, потом на Второй. И, в конце концов, она благополучно «скончалась». Но, что удивительно, заставку на одном из моих Вечеров увидели в Японии. И многим небезызвестная студия Хаяо Миодзаки Ghibli предложила ее у меня купить. Студия Ghibli «билась» с Первым каналом за эту заставку и, к сожалению, потерпела поражение. Потому как даже достаточно богатой японской анимационной студии запрашиваемая сумма показалась невероятно большой. В результате заставка не идет, а где-то лежит. Итог печален, потому что затрачены огромные художественные усилия и, самое главное, что потенциал этой заставки велик». Идея заставки, действительно, во многом была уникальной. Режиссер предлагал менять музыкальную тему заставки каждую неделю. Шопен, Бетховен, Шуберт – произведения этих композиторов знакомили бы малышей с классической музыкой. И что особенно важно, все в данной работе строилось на параллельности действия в одном кинокадре. Это создавало глубину кадра, способствовало особому оживлению передаваемой картины. Показ заставки на мастер-классе режиссера сопровождался долго несмолкаемыми аплодисментами. Зрители были в восторге от услышанного и увиденного на экране.
Эссе по поводу «Шинели»
Об одной из своих самых любимых работ – фильме «Шинель» по повести Н.В.Гоголя – Ю.Норштейн может говорить часами. Режиссер отмечает, что это даже не сценарий, а эссе по поводу «Шинели». Что гораздо серьезнее и продуманнее. Как говорит автор, разговор о «Шинели» - это уже отдельный, абсолютно режиссерский урок. Написание одного только сценария совместно с писательницей Людмилой Петрушевской заняло у него шесть лет (с 1973-79 г.г.). Съемки фильма начались в 1981 году, идут они и по сей день. Юрий Борисович признался, что его обвиняют в слишком медленной работе, но он уверен, что спешка в этом деле ни к чему. Любимое детище мультипликатора поистине завораживает зрителя. Каждый жест, малейшее движение, взгляд – все проработано до мельчайших деталей. А.А. Башмачкин, главный герой фильма, на экране будто оживает. Он перестает быть просто нарисованным персонажем и становится полноправным героем всего происходящего действия.
Столь длительную работу над «Шинелью» Ю. Норштейн объясняет невероятной глубиной прорабатываемого текста. «Когда ты попадаешь в материал, то вдруг начинаешь ощущать подробности, буквально связанные с отдельными штрихами, которые был не способен представить в процессе написания сценария. Каждое новое движение приводит к сдвигу всей изобразительной массы. Я думал о том, через какие подробности пройдет этот персонаж в определенном эпизоде. И когда начались подробности, я понял, что для такого героя, как Акакий Акакиевич, количество подробностей – это космос. Он живет абсолютно другой жизнью. В восточном искусстве это называется «перспектива». Я очень люблю восточное искусство во всех проявлениях: изобразительных и поэтических, потому что чем дальше уходишь, тем большее пространство тебе открывается. В этом смысле для меня Акакий Акакиевич стал развиваться по законам Восточного искусства, он перешел в бесконечность. По моему мнению, в «Шинели» меньше всего именно социальных вопросов, на которых так заостряют свое внимание критики. Гоголь написал о другом. Когда я понял, что это на самом деле о другом, то меня обуял ужас. Я вдруг понял, что это вещь космического масштаба, и что туда уходишь, как в черную дыру, где можно заблудиться и не выйти. В какой-то момент мне пришлось заново переписать режиссерский сценарий. Вместо изначальных 20 минут он получился 65. И здесь уже стояла задача не в том, чтобы больше придумать, а в том, чтобы ограничить. Фильм все время разрастался, и , я надеюсь, что он наконец пришел к необходимому для меня знаменателю», - заключил режиссер.
О мультипликационном метре
«Чем же все-таки отличается кино от мультипликации? В чем его особая притягательность для зрителей всех возрастов?» – такие вопросы задали в конце вечера Юрию Норштейну любопытные слушатели. «Чем метраж мультипликационный отличается от метража игрового кино, если по размеру они одинаковы? Например, 1 час 20 минут. В мультипликационном метраже гораздо больше плоти подробностей, игровой кинематограф для этого не приспособлен. Как сказал В. Хлебников о романе: «Каждый эпизод в нем будет со своим Богом». И мне кажется, что это очень применимо к мультипликации. Я не ретроград, о принципах хулиганства в искусстве я еще много чего могу рассказать! Я мультипликатор с достаточно большим стажем. И хочу сказать, что главное в анимации – искусство понимать людей. Можно научиться хорошо рисовать, овладеть необходимыми техниками, но при этом не достичь связи со зрителем. Нет ничего удивительного, что я влюблен в Акакия Акакиевича. Я должен бы был полюбить и Наполеона, если бы снимал фильм о нем. Только так я бы смог понять причину совершаемых им злодеяний». Почувствовать, принять своего героя, по мнению Юрия Борисовича, – основа всей работы и залог успеха у зрителей.
Спрашивали у режиссера и о его отношении к возможностям новых технологий, в частности, компьютерных, в режиссерской работе. «Когда начинается этот механический подход, когда кажется, что с легкостью все можно сделать на компьютере, ты теряешь самое главное – ощущение новизны и напряженности, - высказал свое мнение Ю. Норштейн. - Потому что творческая работа – невероятно напряженна, весела. Она расширяет грудную клетку и дает совершенно другое дыхание. Если ты не был в этом состоянии, ты ничего не способен сделать. Компьютер в этом смысле убирает очень многое из того необходимого напряжения. Я всегда говорю, что это большая ошибка называть себя Творцом, сидя за компьютером. Потому что за тебя уже поработало огромное количество людей, ты становишься винтиком, присоединяясь к этому огромному процессу. Мне кажется, что творчество возможно только тогда, когда от твоего движения зависит ход всего фильма. Например, я не могу смотреть фильмы американской фирмы PIXAR («Корпорации монстров» и «В поисках Немо», - примеч.авт. ). Я вижу, что это натура, но при этом я вижу, что это мертво. Это мое личное ощущение. Мы забыли, что, например, в 12 веке не возникало даже идеи правдоподобия, потому что творцы жили в совершенно другом пространстве. Они находились на стадии гораздо выше, чем простая материя. Не подумайте, что я гонитель компьютеров. Например, сцену массовки ночного Петербурга я решил монтировать на компьютере. И как же я ошибся. Я понимаю, что гораздо лучше снял бы это руками, привычным способом. Даже потратив намного больше времени. Так сказать, чуть соблазнился легкостью и сразу попал в западню».
Самый последний вопрос был достаточно личным. «Часто ли Юрий Норштейн испытывает неудовлетворенность от проделанной работы?»
«Неудовлетворенность от работы я переживаю один, - признался он. - Зачем я еще кому-то буду рассказывать, что я там не доделал. Когда ты смотришь получившиеся 40 секунд на экране и сопоставляешь их с тем огромным временным пространством, которое ты прошел, работая над ними, ничего кроме ужаса не возникает».
Наверное, именно столь высокие требования к самому себе, своим героям, фильмам и каждому эпизоду и делают анимационные работы Юрия Борисовича Норштейна такими особенными и всегда любимыми зрителями.
Третий «Большой Фестиваль Мультфильмов» завершился. Награды, фирменные куклы Анимаши и безмерная благодарность зрителей, нашли своих обладателей! Будем ждать новых встреч с миром анимации и ее режиссерами, храня в сердце любовь к мультфильму!